Скопин-Шуйский, несмотря на молодость, показал себя гениальным полководцем и организатором. Он привел свои поредевшие отряды к Макарьевскому монастырю. В случае повторного нападения Сапеги, стены обители могли послужить укрытием. Монахи обеспечили продовольствие, монастырские крестьяне в большом количестве были поверстаны в ратники. Прибыло посошное войско из Ярославля. Раньше «посошная служба» заключалась только в военных перевозках и инженерных работах. Эти люди не предназначались для участия в боях и обычно не имели оружия. Но теперь положение изменилось. Рати были усилены городовыми стрельцами. «Мир» собирал деньги, чтобы «прибирати охочих вольных казаков, и денег им давати на оружье по рублю человеку». Каждая рать или «сила» состояла из сотен под началом голов, выбранных из уважаемых людей (посадских, подьячих, детей боярских). Сотни, в свою очередь, делились на десятки во главе с «десятскими». Некоторые отряды имели даже артиллерию, снятую с городских стен.

   При помощи «немецких» офицеров из них был создан прообраз русских полков «нового строя», хотя каких-то сведений об устройстве этих частей не имеется. Известно лишь, что в августе 1609 г. бойцы посошных ратей князя Скопина-Шуйского были отданы в обучение ротмистру Христиерну Зомме и его ветеранам, которые усиленно занимались с ними по методике принца Морица Оранского: «Московитских воинов, имевших хорошее вооружение, но пока необученных и неопытных, он в лагерной обстановке заставлял делать упражнения по нидерландскому способу: учил в походе и в строю соблюдать ряды на установленных равных расстояниях, направлять, как должно, копья, действовать мечом, стрелять и беречься выстрелов».

   Значит, по аналогии можно сделать вывод, что основой организации нового войска Скопина-Шуйского была рота, в среднем по 150 чел. В Европе солдаты обычно служили по национальному признаку (финские, шведские, французские, немецкие, шотландские, английские и голландские роты). У князя Михаила тоже служили люди разных национальностей – русские, татары, карелы, представители разных народов Поволжья. Скорее всего, состав рот был тоже национальным. Со своими легче идти на врага. На поле боя роты сводились в тактические, так называемые «нидерландские» батальоны из пикинёров в центре и мушкетёров на флангах (по 500 – 600 чел. в батальоне).

 

   Русские пищали, подходившие под класс аркебузы, не могли быть за такое короткое время переделаны в тяжелые мушкеты. Все-таки часть мушкетов, вероятно, могла попасть в войско от наемников. Зато шведскую пику сделать было можно. Немногие сохранившиеся шведские пики, которые не были решительно укорочены в последующие годы, чтобы избежать проблем с хранением, имеют длину между 5,2 м (17 футов) и 5,4 м (17 футов 8 дюймов). Это связано со стандартом в 9 шведских элей (5,3 м), который король Густав-Адольф установил в 1616 г. Эти пики имеют обычные для них металлические полосы, спускающиеся от наконечника на 50 - 100 см с обеих сторон древка.(Что бы противник не отрубил наконечник) Древки для пик имеют диаметр от 3 до 5 см в самой толстой части и сужаются к обоим концам. Они обычно делались из ясеня, но так, же допускались клен, сосна и осина. В этот период было распространено два основных типа пикейных наконечников: широкий, плоский ромб и наконечник квадратного сечения. В соответствии со шведской манией защиты от кавалерии, практически все сохранившиеся в Швеции пики относятся к квадратному типу. К этому оружию полагалась еще и шпага, но такого количества шпаг русским ратникам взять просто было негде, и вместо них для рукопашного боя носили топоры за поясом.

   Шведский пикинер обычно имел и защитное вооружение, включавшее в себя наспинник и нагрудник, ожерелье (gorget), налядвенники (tassets) и шлем. Русский пикинер шел в бой в суконном кафтане или льняной рубахе. Если удавалось достать какую-либо защиту, то ее едва хватало на бойцов первого ряда, подвергающегося наибольшей опасности в сражении.

   Коннице было рекомендовано обзавестись огнестрельным оружием. Ее тренировали работать по рейтарскому образцу. Из привилегированной части она постепенно превращалась в отряд для прикрытия и разведки. Основную ставку молодой полководец сделал на пехоту.

 

   Скопин-Шуйский добросовестно перенял из нидерландской военной школы метод «блокгаузов», хорошо знакомый ветеранам Делагарди. Постройкой цепи этих небольших укреплений («острожков») с мобильными отрядами внутри можно было надежно блокировать лагерь противника или обезопасить собственное войско на марше. По сути «острожек» это добрый старый лагерь римских легионеров, вычитанный из книг Тацита и Светония. Но, в отличие от античной традиции, готовые острые колья для частокола везли в обозе, а не тащили на собственных плечах.

   В воеводские наказы русской армии надолго вошло описание разработанного князем похода «с большим бережением». Сначала из расположения рати вперед отправлялись надёжные дворяне с отрядом, которые тщательно выбирали выгодное место для следующего стана и укрепляли его рогатками. Только после этого остальные ратники выходили в путь под обязательным прикрытием разъездов, с тем, чтобы как можно скорее добраться до подготовленного к обороне места и оборудовать там полноценный «острожек».

   Рогатки тоже приносили немало пользы. Их можно было делать стационарными - вкапывать в землю заостренные колья, либо переносные - закрепленные на бревне или брусе. Переносными рогатками можно в очень короткое время создать непреодолимый для конницы рубеж и даже оттеснить кавалерию врага к реке или обрыву.

 

  Гарнизоны «острожков» нередко состояли из «детей боярских», что также послужило важной причиной их перевооружения огнестрельным оружием. Впрочем, тут сыграл роль и материальный фактор: с разорением основных торгово-ремесленных центров страны и общим их упадком обновлять доспехи, закупать качественные саадаки и калёные стрелы стало невозможно для основной массы служилых людей, тогда как огнестрельное оружие и боеприпасы исправно поставлялись земским ратникам. Оснащение всадников ручницами перестало считаться чем-то недостойным, и разряд несостоятельных «пищальников» исчез из списков «детей боярских». Самое удивительное, что все эти преобразования князь Михаил успел сделать почти за один месяц.